Мосты Москвы...
    Песком в глаза тебе швырнувший свои боли,
    Необманувший зло, добра предатель,
    Тебе подарит
    Каменный свой мир,
    Угрюмый, хрупкий...
    Слушай -
    Звуки знаков.
 
 

В мире, где камни, цветы и деревья и прочие звери,
Утлые окна где в танце куриных яиц разобьются на желтые
     ромбы, круги и квадраты, -
Город, продрогший в прозрачно-серьезном спасеньи сознанья,
Город, где камни цветы и деревья и прочие гибкие звери,
Город, где мы не успеем сказать даже то, что заведомо
   - правда,
Город, где мы не посмеем солгать без надежды на завтра,
Город, где взорванным сном - в окна грянет прощальное утро:
Грянет
В легко ранимые мнимые окна.
Грянет.
 
 

Сверкнув над Городом - кометами...
Какие к черту расстояния!
Перегоревшие рассветами -
Обречены на расставания.

Мы, искалеченные тайнами,
Пятистихийною безмерностью -
Дурные, славные, случайные -
Над беспредметной повседневностью:

Взлетим лучами снов торжественных,
Простим себе печаль прощания;
Таких - красиво несущественных -
Нас - обручает расставание,

Нас - разлучает время серое,
Нас, разрешенных злыми сказками,
Рисует радужными красками,
Любя, надеясь и - не веруя...

Где - смерть отменит расстояния,
Где - жизнью обернется небыль...
Обречены на расставания,
Мы, - обреченные на небо.
 
 

Горе. Выбора нет.
Улиц дрянных сказ.
Бред. Бред. Бред.
Свет золотых глаз.

Горем город горит -
Ворохом серых лет -
Золота море кипит.
Бред.

Радуйтесь. Зла нет.
Верьте мне одному.
Падаю: смертью в свет,
Падаю - тьмою во тьму.
 
 

Но - я никогда не хотел -
Чтоб -
Так!
Враг мне - пространство,
Ложь - мой удел:
Дряблая
      дрожь -
Это в гроб мой
Гвозди вбивает, ругаясь, дурак,
Гроздью
Разорванных глаз
Мне -
Рыдает его
Дурацкий стеклянный колпак
Шутовской...

Словно -
Мне больно,
Мне -
Просто немножечко больно,
Словно - куда-то
Уже
Не
   успел...

Мои вены под кожей пустою
     набухли кипящую солью,
Где - за горящим закатом, -
Мне,
Невиноватому -
Боже!
Как - больно, -
Гудящие стены
Обрушат
В меня свои пьяные, жизнью прожженые,
Пыльные души, -
В перекипевшие
Певчие
Суши,
В
Черные тени:

Саван взметнули со стен,
Странно - наружу -
Ложью
Из вен
     вырваться в танце -
Кружевом -
Жадных видений, -
Чтоб
В гроб
     мне
Дурак
Вбил
Кол
И -
Небо
Выбил
    былью -
Глаз глянцем
Стекольных,
Чтоб я
     не хотел,
Чтоб - было - так!

И - умирал,
Зная,
      что -
Больно.
 
 

Петух повесился
На
Колокольне.
Прости!
Икона
       плачет утренней росой.
С косою
Гостья
Словно
       улыбнется.
Я промолчу. Я светел. Я святой.

Она сегодня будет ближе, -
Дальше,
Чем все ее восторженные сны,
Встревоженные
Грохнувшею фальшью...
Мне все равно. Я рыцарь тишины.

И нас убьют,
И буду улыбаться; -
В полуживом желании: не жить,
Во имя Страха
Мертвый мир
Любить!
Во имя Зависти
Какому-то
Там -
      - братству!

Там - облака в волокна злые свиты...
Колоколов
Нас
     расстреляет звон.

Она придет и скажет: мы убиты.
Я промолчу. Я свят. Я разрешен.
 
 

Мир, который каменный,
Славный и случайный,
Плавно увлекаемый
Слабой тихой тайной;
Мир первораспавшийся,
Мир проколесованный -
Знает: утро кончено,
Если - утро названо;
Если мы - расчитанны,
Значит мы обласканы
Счетами истории,
Робкими и ясными;
Если мы - расчитаны,
Мы убиты, милая,
Мы давно прочитаны
И давно наказаны.

Мир, который каменный,
Мир, извечно названный,
Нас торопит, призванных
В прокуроры разума,
Знаками зовущего
В чащи метафизики...
Улыбнись получше им;
Мы - простые шизики.
Мы, давно решенные
В наших робких радостях, -
Мы - колосья пшенные
Средь крапивы яростной.
 
 

Дождик будет в сентябре,
Только про это
Ты узнаешь на заре
По секрету.

А расскажет тот секрет
(Как наступит осень)
Мой отважный добрый дед
Моситосин.

Все равно, давай играть
В то, что мы живы.
Счастливым
Забаво умиpать.
 

Как у елки все иголки
Из осколков
Сентября.
В ветер ночью воют волки -
В ливень черный,
В ливень колкий -
Чтобы грянула заря
С беззащитной милой злобой;

Чтобы - грянула заря
И отпрянули чащобы.
Старым паром сентября -
Ветром взвоенная песня -
В ельник чистый, в ельник тесный -
Тихо... ахнула заря; -

Чтобы - снова выли волки,
Радостно преображаясь, -
В елках радужных осколках -
    - отражаясь.
 
 

На изысканном балконе, грациозен, тих и строг,
Удивительно красиво загрустил городорог...
Он усталым талым взором словно смотрит на луну;
Он умрет, благословляя свою злую тишину.

Клочья пены серебряной - вьются в танцах облака,
Изогнувшись, золотая, спит хрустальная река.
И взлетает одуванчик в бликах трепетной луны,
Чтоб рассыпаться под утро на брильянтовые сны;

Чтобы ветер тихой песней в проводах пролепетал,
Чтоб над Городом раскрылся неба сумрачный кристалл,
Чтоб раскрылся, заискрился, тая тайною святой, -
Над немой, хрустальной, старой, над рекою золотой...

Пряной, пьяной тучей мятной занимается заря, -
Разорвется ватным газом, гордым огнием горя.
Чтоб на маленькой планете грациозно тих и строг
Удивительно красиво умер мой городорог.
 
 

Попытайся тогда улыбнуться вместе со мной.
Мне уже все равно. Я танцую красивые песни.
Я однажды проснусь и поверю - уже навсегда -
     в этот город прозрачно-пустой,
И подумаю: как бы было забавно, если...

Дорогая моя, обессиленный славой наш век -
Это милая, добрая ложь. И мне как-то светло и покойно.
Посмотри - за окном на работу бредет неживой человек
За безвольной команою: вольно!

Наше милое время, зеркальная давняя мгла...
Мы останемся там -
Тайно.

Я однажды проснулся и вспомнил: ты - умерла.
И мне стало легко и немного печально.
 
 

Далеко - за последним рассветом,
В удивительно мирном покое -
Я - один, переломанный светом
И - горем.

В городах, где гранитные руки
По крестам беспредметного горя
Распластают меня вскоре,
Распластают - на знаки и звуки, -

Я хочу понимать это время,
Безучастно любя и споря,
Я хочу презирать бремя
Горя,

Я хочу, чтобы дождь серебряный,
Бормотал по испуганным лужам...
Я хочу, чтобы я, странный
Твоей смерти был страшно нужен;

Будет - холод, метель и сугробы,
Будет - ливень и звонкие птицы...
Слишком много бы отдал, чтобы
Хоть куда... возвратиться...

Мне приснится Всемирное братство,
Мне приснится бескрайнее море.
Я хочу разрыдаться от горя...
От какого горя?
От горя.
 
 

Писать стихи - не дело для людей,
Живущих в добывании расплаты,
Людей, что вечно в чем-то виноваты.

Они бегут, всегда бегут куда-то;
Желая верить в бесконечность дней,
Они гордятся силою своей...

Писать стихи - не дело для умов,
Стремящихся к великим достиженьям.
Бог им судья! но приговор суров:
Им не понять красот стихотворенья.

Да что стихи! а песни, что поют
И - облака, и - камни у дороги?
Зачем вам, люди, Дьяволы и Боги,
Когда любовь вы предали свою?!

Писать стихи... зачем писать стихи?
Молчат одни, другие обличают...
Не трогайте, пожалуйста, стихи.
   Поэт не отвечает за грехи,
   Он за цветы живые - отвечает.
 
 

В перестрелках мелких мнений
Мы - безликая молва,
Мы больные зеркала,
Отражающие тени.

Тени - легче слов сплетений,
Легче снов летящих лет...
Ты и я, и вот: нас нет.
Был рассвет; рассвета тени -

Сетью падшая зола
В странный город песнопений
Рвет на знаки искры зла -

Чтоб взорвавши ленту лет
В дивной драке злые тени -
Пали - небылью в рассвет.
 
 

Камни - легче облаков,
Камни - круг: за кармой карма, -
Дивный вечер навьих снов,
Ветра каменная гамма.

Камни - тьмы круговорот.
Черный град капелью четкой
Горстью верною чечетку
Ветром каменным сорвет.

Двери каменные спят;
За решеткою чугунной
Только - прыснут свистом луны
На рассыпавшийся Град, -

Только - лунных бликов струны
Ветер каменный пронзят.
 

Цепи пенные цветов,
Вы - степенные разлуки,
Смертью вскормленные муки
Сном бессмертных городов,

Словно в воздухе земли -
Неба нежные виденья,
В тихой вежливой пыли -
Духи светопреставленья,

Словно радуги мечты,
Городов воспоминанья,
Снов отрадные цветы -

Зла безликие желанья,
Городов дурных страданья, -
Сны тоскливой красоты.
 

Восковые дерева,
Золотые разговоры
И - пугливые слова,
Слов игривые просторы.

Восковые очи зла,
Листьев чокнутые стрелы,
Мыслей черных, истин белых -
Листьев чистая зола.

Восковые: ты и я -
Таем далью серебристой,
Станем - злом кристально чистым,
Тайным сном небытия.

И - последние листы;
И - бесследны: я и ты...
 

Звери - знаки городов.
Ты - умрешь во власти знаков,
В белой клетке сладких слов
Средь изысканных маньяков;

Укротительница тьмы,
Ты умрешь в сетях сознанья -
В час, когда восстанут зданья
Из восторженной тюрьмы
Твоего воспоминанья
О страданьях славной тьмы.

Ты - свободы бедной круг.
Но, заветам светлым верен,
Я - последний добрый друг
Тем, кто будет мной расстрелян.
 
 

В зеркальном шаре - тишина
И - боль.
Ну что, окончилась Война?
Изволь...

Чужие люди подошли.
Поют.
Чужое сердце подожгли
И - ждут.

Но за окном стоит весна -
Как жердь.
Круговорот весны без сна.
И - смерть.

Круговорот вкруг простоты.
За что?
Мы пали в пропасть высоты,
В ничто.

В зеркальном шаре - небеса
И твердь...
Ну что, вернулись чудеса?
Я - Смерть.
 
 

Нави нежить нежная,
Милая, железная,
Неживая, звездная,
Золотая, милая...

Смотрят словно издали
Золотыми брызгами
Зла глаза капризные
Золотые милые...

Так - летят проклятые
В тело мое ватное
Пули аккуратные,
Золотые, милые...
 
 

Просто, как смерть,
Тише камня -
Страшно успеть
Взломать ставни:
Там предел -
Город-мертвец
Стальной свой венец
Надел!
Но - бросить бомбою
Золотою
Тело удобное,
Тело живое:
В
Распятие
Улиц кривых, -
Жаждой проклятия
Сжечь
Их миф; -
Рухнуть - взорваться
Ворогом гордым
В тухлое братство
Города!
 
 

Было:
Больно,
Будет - страшно.
Ваша
Воля -
Могила.
Было:
Люди, книги, птицы,
Лица, окна,
      детский дом.
Будет -
Пепел
С
Молоком!
Шрушуриться
В - коридорах
Хора:
      люди, книги, птицы, -
Спицы
Сорванного мора
С лиц
      ри-
Сованного хора:
      птицы, книги, люди -
Будет:
      морок
      кровом
           рухнет болью -
      былью грохнувшего хора -
      пылью
      солнечною вспухнет -
      лопнет
      пепел - с - молоком!
Брызнет - глазом
В окна
Локон
Молока.
Морок - комом
В горле вспучит
Тучи пепла -
Брызнут
Золотые облака:
Комой,
Горем
Газовым
Горя, -
Пеклом
Стекла окон
Золотые
Страшно солнечного глаза -
Разо-
Рвется ваша
Воля...
      Больно.
      Кокон молока -
      Разорвется:
      Пеплом.
 
 

Ветер теней
Треплет
Тени ветвей,
Черный, -
Вертит; и - тонет
Ветер
В терпких ветвях -
Дегтем.
Дремлют в домах
Дети -
Тихим в домах -
Хором...
Ветер, ударь ветвью
В окна домов -
Тайной!
 
 

Я собака. Я смотрю
Собачьими глазами.
Но, поpою, говорю
Вашими словами.

Но, однако, все, что я сотворю -
Тихой ласковой заре - подарю.

Мне и мысли ни к чему
И - чувства.
Скучно ль? гpустно? -
Почему?

Оттого ль, что, может быть, -
В самый злой из ваших дней,
Увидавши вдруг людей,
Я решил - вовек: не быть.

Просто -
Вновь
Встречать зарю
Тихими мечтами,
И - собачьими глазами
Верить сентябрю.
 
 

Вера последнего дня.
Пепельный шорох страниц.
Время встретит меня
Мороком злых зарниц.

Смерти прозрачный день.
Знаки остывших глаз.
Знаешь, это для нас:
Надежды чужой день.

Стая каменных птиц.
Любовь, помолись за меня.
Время, остановись
В танце
Последнего дня.
 
 

В легкоранимые мнимые окна -
Утро прощальное грянет разорванным сном, где -
      - цветы и деревья, и камни, и прочие звери,
Утро, которое мы не посмеем предать без надежды на завтра,
Утро, где завтра - навечно останется болью о сказочном
      прошлом,
Утро, где камни, цветы и деревья, и прочие звери,
Город которые явно уже не спасут от сознания
      ромбов, кругов и квадратов;
Ромбы, круги и квадраты, и прочие поиски кармы
Окон продрогших камней и цветов, и деревьев, и прочих зверей;
      я устал, я, наверное, каюсь; -
В мире нелепом, где окна и камни, и - прочие мертвые тени:
Камни Прозрачного города - грянут в открытые окна.
Грянут последней грозою.
Грозою -
      - грянут.